Гражданский подвиг марии красновой. Героические поступки людей в наше время: подвиги наших дней

Хотел дать материалу другое название. В любой социальной группе есть личности, поступающие вопреки общим законам не государства, а толпы. Общее отношение к тактовым полюсное, от изначального осуждения в самом начале, до некой идеализации в конце.

Примеров в истории предостаточно. Кто бы мог подумать, что сын вечно пьяного сапожника станет Генералиссимусом, живым, для сотен миллионов человек, воплощением божества? А толпа, изначально осуждающая дефективного ребенка, вдруг вынесла его к сияющим вершинам.

Конечно, нынешний гражданин России, поступивший вопреки законам толпы, уже никогда не станет Генералиссимусом. Да и задачи, думаю, у него сейчас иные. Некая невозможность молчать, когда другие или поют "осанну", или пьяно табунятся в выделенные для таких случаев дни.

Любой урбанистический агломерат имеет некие политические полюса. В Саратове они более-менее четко обозначены. Кстати, расположены эти реперные точки не так далеко друг от друга. Такая география придает ещё больший динамизм политической жизни региона. Это уже влияет на всю страну. Возможно, это влияние ещё более усилится. Но это к слову о будущем.

А пока немного пофантазирую. Не нашел сведений, что депутат ГД Р Н.В.Поклонская была в столице Поволжья. Да и нет здесь мест, связанных с интимной жизнью последнего монархического правителя России.

Но все, думаю, возможно. И какому историко-политическому полюсу отдаст предпочтение? Велика вероятность, поклонится и возложит скромный букетик к подножью памятника П.А. Столыпина. Несомненно, личность Петра Аркадьевича крутого монархического замеса, даже более сильного, чем формальный высший носитель самой власти.

В шаговой доступности от "монархического" полюса Саратова находится не менее важный для развития общества объект. Некий, пусть и условный для нынешнего большинства России, оселок нравственности. Речь идет о памятнике главному саратовскому демократу. Тому, кто обессмертил для будущих поколений россиян простой вопрос: "Что делать?"

Второго августа нынешнего года офицер ВДВ Куралесин совершил, как мне видится, гражданский поступок. В то время, когда его собратья по оружию вливались в дружные ряды, он пришел к памятнику Чернышевскому. Провел здесь одиночный пикет. На груди офицера, кроме заслуженных наград был простой плакат.

Место у памятника в любой день многолюдное. Да и привыкают саратовцы к подобному сочетанию. Вот и сейчас толпа реагировала на одиночный пикет вяло. Находились и те, кто пожимал офицеру руку. Подошли и главные "виновники" торжества. Поинтересовались, чему посвящен пикет. И пошли дальше. А он остался у подножья памятника одному из главных российских демократов. Один, вопреки празднующей толпе.

Что было на плакатике? Разве может офицер ВДВ написать что-то плохое, тем более-в такой день? Он же не колобан.

Вот я и надеюсь, что, приведись госпоже Поклонской побывать в Саратове, не только к памятнику Столыпина подойдет? Пешком, в шаговой доступности...

Рецензии

У нас, Владимир, в России даже не участие в общем пире во время чумы считается подозрительным.

Помнится, батюшка мой (царство небесное Виктору Михайловичу) не любил производственное совместное "питие". Была в СССР такая традиция, после получки складываться на "пузырь". Сейчас это называется "корпоративом".

Не по жадности, просто, не любил пить. Но после косых взглядов стал "вкладываться", относительно не слишком накладно-по рублю.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Сочинение

После крестьянской реформы 1861 года, когда в российских де-ревнях начались волнения, вызванные грабительским характером реформы, получила хождение прокламация. Ее авторство власти решили приписать Чернышевскому. Од-нако не так-то просто было расправиться со знаменитым литератур-ным критиком, статьи которого пропускались царской цензурой и широко печатались в и. Всем было известно о его революционных симпатиях, о бли-зости с Герценом и другими крупными революционерами, однако эта сторона деятельности Чернышевского была тщательно закон-спирирована. На виду была лишь его литературная деятельность. С поразительной и дерзновенной ловкостью Чернышевский умел вы-сказываться в своих статьях. Когда в печатавшихся в статьях о Гарибальди и в комментариях к ита-льянским событиям он со странным упорством чуть ли не в каждой фразе повторял: , даже самый бестолковый читатель в конце концов начинал понимать, что речь шла о России и о текущих политических событиях. Тем не менее формально придраться было не к чему.7 июля 1862 года власти, опасавшиеся открытого восстания, арестовали Чернышевского и бросили его в Петропавловскую кре-пость. Формальным поводом послужило письмо Герцена, в котором говорилось о том, что он вместе с Чернышевским собирается печа-тать за границей, поскольку в России журнал был за-прещен. Но этого было мало, необходимо было предъявить Чернышевскому более веское обвинение. Но в чем? И власти пошли на прямой подлог. Отставной уланский корнет В. К. Костомаров, раз-жалованный в рядовые за тайное печатание, человек с психическими отклонениями и бездарный поэт-гра-фоман, чтобы избежать наказания, согласился сотрудничать с III отделением. Подделав почерк Чернышевского, Костомаров написал записку, будто бы от Чернышевского, с просьбой изменить одно слово в прокламации. Кроме того, Костомаров сфабриковал еще письмо, в котором якобы содержались неопровержимые доказа-тельства прямого участия Чернышевского в революционной дея-тельности. На основании этих фальшивых улик в начале 1864 года сенат вынес Чернышевскому приговор - 14 лет каторги и вечное поселение в Сибири. Александр II утвердил приговор, сократив срок пребывания на каторге на 7 лет, однако фактически Черны-шевский провел в заключении более 18 лет.При аресте Чернышевского были конфискованы все его записи, в том числе дневник. Самые заметки были зашифрованы (довольно примитивным способом), однако в целом дневниковые за-писи носили довольно беспорядочный характер, к тому же их язык и стиль производил довольно сумбурное впечатление. Когда Черны-шевскому, который решительно отверг фальшивку Костомарова, стали предъявлять обвинения уже на основании дневниковых запи-сей, он придумал смелый и интересный ход: он решил выдать днев-ник за черновик литературного произведения, а все свои рассужде-ния - за вымысел беллетриста. Более того, существует мнение (яростно оспаривавшееся официальным советским литературоведе-нием), что Чернышевский стал писать лишь для того, чтобы оправдать содержание своего дневника, который он таким образом превращал в черновик романа. Едва ли причина его написания только в этом, однако эта версия проливает свет на загадку романа, явно плохо продуманного и написанного в спешке. Действительно, тон повествования то становится небреж-ным и развязным, то оно приобретает надуманные, фантастические черты.В советском литературоведении было принято утверждать, что царская цензура просто-напросто революционный ха-рактер произведения и поэтому допустила его к печати. Но есть и иная точка зрения: цензоры прекрасно видели, что все в этом якобы романе шито белыми нитками, однако, прини-мая во внимание полное отсутствие каких-либо художественных достоинств рукописи (об этом на первых страницах заявляет и сам автор), они надеялись, что прославленный публицист и революцио-нер скомпрометирует себя в глазах просвещенной общественности столь бездарной поделкой. Но вышло все наоборот! И дело тут не в литературных дарованиях автора, но в том, что он своей книгой сумел задеть за живое не одно поколение молодых людей, которые смеялись над рассуждениями о Прекрасном и самой безупречной форме предпочитали содержание. Они презирали искусство, зато преклонялись перед точными науками и естествознанием, они отшатывались от религии, но с религиозным пылом отстаивали веру в человека, точнее, в, то есть - в себя самих. Сын священника и поклонник Фейербаха, Чернышевский, этот мученик за веру в светлое будущее человечест-ва, открыл дорогу тем, кто подменил религию Богочеловека рели-гией человекобога...Так случилось, что предсмертный бред Чернышевского записал секретарь. Его последние слова удивительным образом переклика-ются с фразой, сказанной несколько десятилетий спустя ЗигмундомФрейдом по поводу своей научной деятельности: . Чернышевский в своих предсмертных грезах упоминал о каком-то сочинении (кто знает, быть может, о своем романе?): .
Нетрадиционная и непривычная для русской прозы XIX века завязка произведения, более свойственная французским авантюр-ным романам, - загадочное самоубийство, описанное в 1-й главе - была, по общепринятому мнению всех исследова-телей, своего рода интригующим приемом, призванным запутать следственную комиссию и царскую цензуру. Той же цели служил и мелодраматический тон повествования о семейной драме во 2-й главе, и неожиданное название 3-й - , которая на-чинается словами: Более того, в этой главе автор, полушутливым-полуизде-вательским тоном обращаясь к публике, признается в том, что он вполне обдуманно. После этого автор, вдоволь посмеявшись над своими читателями, говорит: , с другой - как будто готов раскрыть перед ним все карты и к тому же интригует его тем, что в его повествовании присутствует еще и скрытый смысл! Читателю остается одно - читать, а в процессе чтения на-бираться терпения, и чем глубже он погружается в произведение, тем большим испытаниям подвергается его терпение...В том, что автор и в самом деле плохо владеет языком, читатель убеждается буквально с первых страниц. Так, например, Черны-шевский питает слабость к нанизыванию глагольных цепочек: ; обожает по-вторы: ; речь автора небрежна и вульгарна, и порой возникает ощущение, что это - плохой перевод с чужого языка: ; ; ; ; ; авторские от-ступления темны, корявы и многословны: ; Увы, подобные примеры можно приводить до бесконечности...Ничуть не меньше раздражает смешение стилей: на протяже-нии одного смыслового эпизода одни и те же лица то и дело сбива-ются с патетически-возвышенного стиля на бытовой, фривольный либо вульгарный.Почему же российская общественность приняла этот роман? Критик Скабичевский вспоминал: . Даже Герцен, признаваясь, что роман, тотчас оговаривался: . С какой же? Очевидно, со стороны Истины, служение ко-торой должно снять с автора все обвинения в бездарности! А той эпохи Истину отождествляли с Пользой, Пользу - со Счастьем, Счастье - со служением все той же Истине... Как бы то ни было, Чернышевского трудно упрекнуть в неискренности, ведь он хотел добра, причем не для себя, но для всех! Как писал Владимир Набоков в романе (в главе, посвященной Чернышевскому), . Другое дело, как сам Чернышевский шел к этому добру и куда вел. (Вспомним, что цареубийца Софья Перовская уже в ранней юности усвоила себе рахметовскую и спала на голом полу.) Пусть же революционера Чернышевского со всей строгостью судит история, а писателя и критика Чернышевского - история литературы.

ГРАЖДАНСКИЙ ПОДВИГ Н. Г.ЧЕРНЫШЕВСКОГОПосле крестьянской реформы 1861года, когда в российских де ревнях начались волнения, вызванные грабительскимхарактером реформы, получила хождение прокламация К барским крестья нам. Ееавторство власти решили приписать Чернышевскому.Од нако не так-то просто былорасправиться со знаменитым литератур ным критиком, статьи которого пропускалисьцарской цензурой и широко печатались в Современнике и Отечественных запис ках.Всем было известно о его революционных симпатиях, о бли зости с Герценом идругими крупными революционерами, однако эта сторона деятельности Чернышевскогобыла тщательно закон спирирована.

На виду была лишь его литературнаядеятельность.С поразительной и дерзновенной ловкостью Чернышевский умел вы сказыватьсяв своих статьях между строк. Когда в печатавшихся в Современнике статьях оГарибальди и в комментариях к ита льянским событиям он со странным упорствомчуть ли не в каждой фразе повторял в Италии, я говорю об Италии, дажесамый бестолковый читатель в конце концов начинал понимать, что речь шла оРоссии и о текущих политических событиях.

Тем не менее формально придратьсябыло не к чему.7 июля 1862 года власти,опасавшиеся открытого восстания, арестовали Чернышевского и бросили его вПетропавловскую кре пость. Формальным поводом послужило письмо Герцена, вкотором говорилось о том, что он вместе с Чернышевским собирается печа тать Колокол за границей, поскольку в России журнал был за прещен.Но этого быломало, необходимо было предъявить Чернышевскому более веское обвинение.

Но вчем? И власти пошли на прямой подлог. Отставной уланский корнет В. К.Костомаров, раз жалованный в рядовые за тайное печатание возмутительных изда ний,человек с психическими отклонениями и бездарный поэт-гра фоман, чтобы избежатьнаказания, согласился сотрудничать с III отделением. Подделав почеркЧернышевского, Костомаров написал записку, будто бы от Чернышевского, спросьбой изменить одно слово в прокламации.Кроме того, Костомаров сфабриковалеще письмо, в котором якобы содержались неопровержимые доказа тельства прямогоучастия Чернышевского в революционной дея тельности. На основании этихфальшивых улик в начале 1864 года сенат вынес Чернышевскому приговор 14 леткаторги и вечное поселение в Сибири.

Александр II утвердил приговор, сокративсрок пребывания на каторге на 7 лет, однако фактически Черны шевский провел взаключении более 18 лет.При аресте Чернышевского быликонфискованы все его записи, в том числе дневник. Самые опасные заметки былизашифрованы довольно примитивным способом, однако в целом дневниковые за писиносили довольно беспорядочный характер, к тому же их язык и стиль производилдовольно сумбурное впечатление.

Когда Черны шевскому, который решительно отвергфальшивку Костомарова, стали предъявлять обвинения уже на основании дневниковыхзапи сей, он придумал смелый и интересный ход он решил выдать днев ник зачерновик литературного произведения, а все свои рассужде ния за вымыселбеллетриста.

Более того, существует мнение яростно оспаривавшееся официальнымсоветским литературоведе нием, что Чернышевский стал писать Что делать? лишьдля того, чтобы оправдать содержание своего крамольного дневника, который онтаким образом превращал в черновик романа. Едва ли причина его написания тольков этом, однако эта версия проливает свет на загадку романа, явно плохопродуманного и написанного в спешке.Действительно, тон повествования тостановится небреж ным и развязным, то оно приобретает надуманные,фантастические черты.В советском литературоведениибыло принято утверждать, что царская цензура просто-напросто проглядела революционный ха рактер произведения и поэтому допустила его к печати.

Но естьи иная точка зрения цензоры прекрасно видели, что все в этом якобы любовном романе шито белыми нитками, однако, прини мая во внимание полное отсутствие каких-либохудожественных достоинств рукописи об этом на первых страницах заявляет и самавтор, они надеялись, что прославленный публицист и революцио нерскомпрометирует себя в глазах просвещенной общественности столь бездарнойподелкой.

Но вышло все наоборот! И дело тут не в литературных дарованияхавтора, но в том, что он своей книгой сумел задеть за живое не одно поколениемолодых людей, которые смеялись над рассуждениями о Прекрасном и самойбезупречной форме предпочитали полезное содержание. Они презирали бес полезное искусство, зато преклонялись перед точными науками и естествознанием, ониотшатывались от религии, но с религиозным пылом отстаивали веру в человека,точнее, в новых людей, то есть в себя самих.

Сын священника и поклонникФейербаха, Чернышевский, этот мученик за веру в светлое будущее человечест ва,открыл дорогу тем, кто подменил религию Богочеловека рели гией человекобога Так случилось, что предсмертныйбред Чернышевского записал секретарь. Его последние слова удивительным образомпереклика ются с фразой, сказанной несколько десятилетий спустя ЗигмундомФрейдом по поводу своей научной деятельности В этой книге Бога нет.Чернышевский в своих предсмертных грезах упоминал о каком-то сочинении ктознает, быть может, о своем романе? Странное дело в этой книге ни разу неупоминается о Боге.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Еще рефераты, курсовые, дипломные работы на эту тему:

Гражданское, наследственное и право собственности по Судебникам 1497 и 1550 гг. Различия этих судебников в других отраслях права, кроме гражданского, наследственного и права собственности
В состав Судебника входят 4 части 1. Постановление о суде центральном. 2. Постановление о суде местном провинциальном, наместничьем. 3.. Ст. 54 Статья исходит из постановлений ПСГ ст. ст. 40 и 41 о договорном.. В условиях развития товарного производства, городов, когда у верхов феодального общества растет потребность в умелых..

Финансирование гражданской службы, денежное содержание гражданских служащих
Основные и дополнительные государственные гарантии гражданских служащих.. поощрения и награждения на государственной службе.. профессиональная подготовка переподготовка и повышение квалификации гражданских служащих..

Понятие гражданское общество одно из ключевых понятий современной политологии. Актуальность теоретических и практических аспектов этого понятия обусловлена.. Широко известны успехи общественных организаций и движений людей доброй воли в области разрядки международной..

Имущественные права как объекты гражданских прав. Понятие и виды объектов гражданских прав
Понятие и виды объектов гражданских прав..

Понятие, предмет и метод гражданского права. Гражданское право как наука и учебная дисциплина
И науки Украины.. донецкий национальный.. университет..

Гражданского права и гражданского процесса
Министерство образования и науки самарской области.. Министерство имущественных отношений самарской области.. ГОУ ВПО Самарская государственная областная академия Наяновой..

«Основные положения ФЗ «Об гражданской обороне» и «Гражданская оборона»»
Мобилизация. Гражданская оборона. Территориальная оборона15 Статья 18. Состояние войны15 Статья 19. Военное положение15 Статья 20. Мобилизация15 Статья..

Гражданское общество. Формирование теории гражданского общества
Понятие "гражданское общество" – одно из ключевых понятий современной политологии. Актуальность теоретических и практических аспектов этого понятия обусловлена.. Широко известны успехи общественных организаций и движений людей доброй воли в области разрядки международной..

Гражданское право как отрасль права: понятие, предмет, метод понятие гражданского права
Понятие гражданского права.. предмет гражданского.. и система гражданского права как отрасли права..

Шпоры по гражданскому праву
Продавец вправе исполнять такой договор до наступления или после истечения определенного в нем срока только с согласия покупателя. 458. Момент.. Товар не признается готовым к передаче, если он не идентифицирован для целей.. Условие договора о том, что риск случайной гибели или случайного повреждения товара переходит на покупателя с момента..

После крестьянской реформы 1861 года, когда в российских де-ревнях начались волнения, вызванные грабительским характером реформы, получила хождение прокламация. Ее авторство власти решили приписать Чернышевскому. Од-нако не так-то просто было расправиться со знаменитым литератур-ным критиком, статьи которого пропускались царской цензурой и широко печатались в и. Всем было известно о его революционных симпатиях, о бли-зости с Герценом и другими крупными революционерами, однако эта сторона деятельности Чернышевского была тщательно закон-спирирована. На виду была лишь его литературная деятельность. С поразительной и дерзновенной ловкостью Чернышевский умел вы-сказываться в своих статьях. Когда в печатавшихся в статьях о Гарибальди и в комментариях к ита-льянским событиям он со странным упорством чуть ли не в каждой фразе повторял: , даже самый бестолковый читатель в конце концов начинал понимать, что речь шла о России и о текущих политических событиях. Тем не менее формально придраться было не к чему.7 июля 1862 года власти, опасавшиеся открытого восстания, арестовали Чернышевского и бросили его в Петропавловскую кре-пость. Формальным поводом послужило письмо Герцена, в котором говорилось о том, что он вместе с Чернышевским собирается печа-тать за границей, поскольку в России журнал был за-прещен. Но этого было мало, необходимо было предъявить Чернышевскому более веское обвинение. Но в чем? И власти пошли на прямой подлог. Отставной уланский корнет В. К. Костомаров, раз-жалованный в рядовые за тайное печатание, человек с психическими отклонениями и бездарный поэт-гра-фоман, чтобы избежать наказания, согласился сотрудничать с III отделением. Подделав почерк Чернышевского, Костомаров написал записку, будто бы от Чернышевского, с просьбой изменить одно слово в прокламации. Кроме того, Костомаров сфабриковал еще письмо, в котором якобы содержались неопровержимые доказа-тельства прямого участия Чернышевского в революционной дея-тельности. На основании этих фальшивых улик в начале 1864 года сенат вынес Чернышевскому приговор - 14 лет каторги и вечное поселение в Сибири. Александр II утвердил приговор, сократив срок пребывания на каторге на 7 лет, однако фактически Черны-шевский провел в заключении более 18 лет.При аресте Чернышевского были конфискованы все его записи, в том числе дневник. Самые <опасные> заметки были зашифрованы (довольно примитивным способом), однако в целом дневниковые за-писи носили довольно беспорядочный характер, к тому же их язык и стиль производил довольно сумбурное впечатление. Когда Черны-шевскому, который решительно отверг фальшивку Костомарова, стали предъявлять обвинения уже на основании дневниковых запи-сей, он придумал смелый и интересный ход: он решил выдать днев-ник за черновик литературного произведения, а все свои рассужде-ния - за вымысел беллетриста. Более того, существует мнение (яростно оспаривавшееся официальным советским литературоведе-нием), что Чернышевский стал писать лишь для того, чтобы оправдать содержание своего <крамольного> дневника, который он таким образом превращал в черновик романа. Едва ли причина его написания только в этом, однако эта версия проливает свет на загадку романа, явно плохо продуманного и написанного в спешке. Действительно, тон повествования то становится небреж-ным и развязным, то оно приобретает надуманные, фантастические черты.В советском литературоведении было принято утверждать, что царская цензура просто-напросто революционный ха-рактер произведения и поэтому допустила его к печати. Но есть и иная точка зрения: цензоры прекрасно видели, что все в этом якобы романе шито белыми нитками, однако, прини-мая во внимание полное отсутствие каких-либо художественных достоинств рукописи (об этом на первых страницах заявляет и сам автор), они надеялись, что прославленный публицист и революцио-нер скомпрометирует себя в глазах просвещенной общественности столь бездарной поделкой. Но вышло все наоборот! И дело тут не в литературных дарованиях автора, но в том, что он своей книгой сумел задеть за живое не одно поколение молодых людей, которые смеялись над рассуждениями о Прекрасном и самой безупречной форме предпочитали содержание. Они презирали искусство, зато преклонялись перед точными науками и естествознанием, они отшатывались от религии, но с религиозным пылом отстаивали веру в человека, точнее, в <новых> , то есть - в себя самих. Сын священника и поклонник Фейербаха, Чернышевский, этот мученик за веру в светлое будущее человечест-ва, открыл дорогу тем, кто подменил религию Богочеловека рели-гией человекобога...Так случилось, что предсмертный бред Чернышевского записал секретарь. Его последние слова удивительным образом переклика-ются с фразой, сказанной несколько десятилетий спустя ЗигмундомФрейдом по поводу своей научной деятельности: . Чернышевский в своих предсмертных грезах упоминал о каком-то сочинении (кто знает, быть может, о своем романе?): .
Нетрадиционная и непривычная для русской прозы XIX века завязка произведения, более свойственная французским авантюр-ным романам, - загадочное самоубийство, описанное в 1-й главе - была, по общепринятому мнению всех исследова-телей, своего рода интригующим приемом, призванным запутать следственную комиссию и царскую цензуру. Той же цели служил и мелодраматический тон повествования о семейной драме во 2-й главе, и неожиданное название 3-й - , которая на-чинается словами: Более того, в этой главе автор, полушутливым-полуизде-вательским тоном обращаясь к публике, признается в том, что он вполне обдуманно <начал> . После этого автор, вдоволь посмеявшись над своими читателями, говорит: <нагл> , с другой - как будто готов раскрыть перед ним все карты и к тому же интригует его тем, что в его повествовании присутствует еще и скрытый смысл! Читателю остается одно - читать, а в процессе чтения на-бираться терпения, и чем глубже он погружается в произведение, тем большим испытаниям подвергается его терпение...В том, что автор и в самом деле плохо владеет языком, читатель убеждается буквально с первых страниц. Так, например, Черны-шевский питает слабость к нанизыванию глагольных цепочек: ; обожает по-вторы: <Это> ; речь автора небрежна и вульгарна, и порой возникает ощущение, что это - плохой перевод с чужого языка: ; ; ; ; ; авторские от-ступления темны, корявы и многословны: ; Увы, подобные примеры можно приводить до бесконечности...Ничуть не меньше раздражает смешение стилей: на протяже-нии одного смыслового эпизода одни и те же лица то и дело сбива-ются с патетически-возвышенного стиля на бытовой, фривольный либо вульгарный.Почему же российская общественность приняла этот роман? Критик Скабичевский вспоминал: . Даже Герцен, признаваясь, что роман, тотчас оговаривался: . С какой же <другой> ? Очевидно, со стороны Истины, служение ко-торой должно снять с автора все обвинения в бездарности! А той эпохи Истину отождествляли с Пользой, Пользу - со Счастьем, Счастье - со служением все той же Истине... Как бы то ни было, Чернышевского трудно упрекнуть в неискренности, ведь он хотел добра, причем не для себя, но для всех! Как писал Владимир Набоков в романе (в главе, посвященной Чернышевскому), . Другое дело, как сам Чернышевский шел к этому добру и куда вел <новых> . (Вспомним, что цареубийца Софья Перовская уже в ранней юности усвоила себе рахметовскую и спала на голом полу.) Пусть же революционера Чернышевского со всей строгостью судит история, а писателя и критика Чернышевского - история литературы.

Она родилась в Крапивенском уезде в многодетной работящей деревенской семье. В 20-30-е годы миллионы людей, впервые получив право и возможность учиться, потянулись к знаниям. Маша Краснова получила среднее образование в щекинской школе №1, а в 1938 г. стала студенткой первого набора исторического факультета Тульского пединститута. Завершать учебу пришлось в ноябре сурового 1941-го.
В 1942 г., когда немецко-фашистские войска были отброшены от Москвы и Тулы, Краснову избрали секретарем райкома комсомола, а с 1943 г. она почти шесть лет была секретарем Тульского обкома комсомола по школам. Ее самоотверженный труд в годы Великой Отечественной войны, умелая организация молодых туляков на участие в восстановлении разрушенного врагом народного хозяйства отмечены орденом «Знак Почета».
В 1949 г. Мария Ивановна начала работать в тульском педучилище №1, затем в тульской школе №1. И уже зрелым специалистом вернулась в родной институт, начав с самой первой преподавательской ступеньки - ассистента кафедры педагогики. В студенческую аудиторию пришел сложившийся педагог-практик с большим жизненным и профессиональным опытом.
Кстати, все восемь сестер и братьев Марии Ивановны получили высшее образование, и большинство из них избрали педагогическую стезю. Им посвящена отдельная экспозиция в Щекинском музее образования.
Краснову, коммуниста со времен войны, дважды избирали секретарем партийной организации вуза.
В 1971 г. Мария Ивановна возглавила педагогический факультет, где получали профессиональную подготовку будущие «самые главные учителя» - педагоги начальной школы.
В Туле состоялась встреча Красновой с академиком Занковым, во многом определившая ее дальнейшую педагогическую судьбу. «Возмутитель спокойствия» в педагогике, Леонид Владимирович стал научным наставником Марии Ивановны. Убедившись в продуктивности его теории для общего развития детей, прежде всего младших школьников, она активно включилась в массовый эксперимент по проблеме «Обучение и развитие», защитила кандидатскую диссертацию.
Когда возникла мощная волна критики идей развивающего обучения и делалось все для забвения научных открытий ученого-гуманиста, Краснова, одна из немногих в тогдашнем Советском Союзе, больше двадцати лет словом и делом мужественно боролась за признание дидактической системы своего учителя. Есть частица ее гражданского подвига в том, что в 1993 г. Минобразование России определило статус данной системы как одной из государственных систем начального образования в стране.
В 90-е годы Краснова добилась открытия в тогдашнем областном Институте развития образования проблемной научно-исследовательской лаборатории «Школа Л.В.Занкова». После ликвидации лаборатории ей пришлось изменить формы работы, опираться на общественную активность подвижников системы, но дело не остановилось.
Краснова всегда гордилась тем, что система ее учителя жива и выдерживает конкуренцию. Что учителя-занковцы обладают опытом реализации современных образовательных задач, а студенты нашего педуниверситета выбирают в качестве тем курсовых, выпускных квалификационных работ и занковскую проблематику.
Имя Марии Ивановны Красновой связано с целой эпохой в народном образовании. И хотя ее нет в престижных современных энциклопедиях и словарях, она в сердцах и памяти нескольких поколений учителей начальной школы, в результатах общего развития, качественном образовании тысяч и тысяч детей, которые учились и учатся по системе ее наставника.
Так случилось, что на нынешний год выпали и 115-летие со дня рождения Л.В.Занкова, и 95-летие одной из самых последовательных его учениц, тульского педагога Красновой. Здоровья вам, дорогой Учитель!