“Церковь и экология”. Светлый вечер с прот

Общество Духовное зрение. Протоиерей Димитрий Рощин: «Главная установка для наших детей – быть верными Богу, Родине, чести» Андрей Самохин Отец Димитрий – весьма популярный среди московской интеллигенции священник. И дело не только в «звёздном» происхождении: его мать – актриса Екатерина Васильева, отец – драматург Михаил Рощин. Несмотря на ещё достаточно молодой возраст, это «крепкий», серьёзный батюшка, сочетающий ответственное пастырское служение и социальную активность. О ней мы и говорим с ним на втором ярусе старинного московского Храма священномученика Антипы на Колымажном дворе, где о. Димитрий протоиерействует.

Именно в таких беседах и закладывается в детские души «главная установка».

Отец Димитрий, у вас при храме создано «Общество православных стоматологов Москвы». В принципе, понятно: храм носит имя священномученика Антипы, который считается особо действенным помощником при зубной боли. Но как пришла такая мысль?

Общество стоматологов - это не наша идея, а полностью инициатива самих стоматологов. Надеюсь, что она будет иметь количественное развитие.

- Отсюда пойдут православные зубоврачебные кабинеты?

Да, нет, конечно. Общество не ставит задачей создавать клиники, просто это объединение медиков, разделяющих православные взгляды и, возможно, что с помощью такого объединения число православных стоматологов будет расти. Они решают в обществе нравственные, может быть какие-то идеологические проблемы, оказывают друг другу помощь, но не занимаются с его помощью коммерцией. Я, честно говоря, слабо контролирую этот процесс: участвовал в нескольких заседаниях общества, так сказать, напутствовал, и надеюсь, что это движение будет развиваться в нужном направлении, не уклоняясь никуда.

Протоиерей Димитрий Рощин.

Не кажется ли вам сегодня определённой данью моде прибавление к профессиям титла «православный»? Понятно, что это востребовано обществом, которое среди волн определённой нестабильности чувствует неколебимую нравственную высоту Церкви. Но когда читаешь в рекламных объявлениях «православный таксист» или даже «православный сантехник», то невольно на уста просится улыбка: это что же, значит, гайки он вместо мата крутит с молитовкой?

Я никогда не возьму сам и не посоветую другим брать, куда бы то ни было на работу человека только потому, что он объявляет себя «православным». Это нонсенс. На работу нужно брать профессионала, с вероисповеданием это никак не связано.

Но ведь, считается, и не без оснований, что православный христианин не будет врать, воровать, приходить на работу пьяным, разве не так?

Это всё подразумевается, но этого мало. Мы живём сейчас в таком обществе - я пытаюсь уйти от резких слов - в обществе, которого не существует. У нас просто нет никакого общества…

- Как это понимать?

Вот так и понимать. Есть отдельные личности, какие-то группировки по профессиям, интересам, которые выживают в тех рамках, которые им удалось как-то оформить и огородить вокруг себя. Искать среди них какие-то «столпы» и твёрдые основания нет никакого смысла.

Получается, что когда какие-то компании, группы людей пытаются в своей коммерческой деятельности использовать «православный бренд», то они во многом злоупотребляют доверчивостью людей?

Да, это часто именно так и бывает.

У вашего храма есть ещё одно интересное направление работы - детский православный палаточный лагерь «Лесной городок», который вы организуете каждое лето. А это откуда пошло?

К нам пришли несколько лет назад интересные ребята из филиала организации, которая называется «Норд-Русь» - Национальная Организация Добровольцев. Её сфера деятельности - внешкольное воспитание детей и юношества в православном, патриотическом духе. Они рассказали, что ведут начало от движения «потешных», основанного по наказу государя Николая II педагогом Антиохом Луцкевичем в 1908 году как ранняя подготовка к воинской службе. Затем этот опыт в виде «дружины юных разведчиков» развил и расширил, сделав всероссийским, штабс-капитан Пантюхов. А после него уже в эмиграции в Югославии выдающийся общественный деятель Русского Зарубежья Борис Мартино создал Организацию Российских Юных Разведчиков. Это движение иногда называют «православным скаутством», хотя это и не совсем верно.

Сначала я отнёсся к ним с осторожностью, но присмотревшись внимательнее и получив благословение священноначалия, пустил их под своё крыло без всякой официальной «вывески». Это стало называться «Детским историческим клубом» при приходе. Ныне в нём состоят 40 подростков. Главное отличие этого движения от скаутского - то, что оно имеет под собой колоссальную педагогическую базу. Московской Духовной Академией и приходом нашего храма выпущены уже две книги по организации приходской работы с детьми: «Малыши на приходе» и «Дети на приходе: опыт создания подросткового объединения». Первая излагает принципы составления комплексных программ работы с детьми младшего школьного возраста (6-10 лет) и конкретные рекомендации, которые помогут организовать систему занятий с детьми в церковной общине. Вторая - обобщает опыт работы не только приходского детского клуба и летнего лагеря, но и многих поколений православных педагогов.

В детском православном лагере «Лесной городок».

- Что ждёт детей в вашем лагере?

Сам лагерь у нас организуется каждый годс православной школой села Рождествено, что в Тверской области, и «Русской Школой» Твери на полуострове между реками Созь и Чернавка. Там чудесная природа: сосны, земляничные поляны. За две смены в программе лагеря принимают участие до ста детей от 8 до 12 лет.

Традиционно лагерь разбит на четыре «дозора» (Северный, Южный, Западный, Восточный) - это такие небольшие отряды по 10-12 человек, которые живут немного обособленно, собираясь на общие дела и занятия. Это позволяет сохранить тихую атмосферу, где каждый дозор живёт своей насыщенной жизнью. В лагере присутствует и вся «походная» романтика: с кострами, дежурствами, ориентировкой в лесу, рыбалкой. С ребятами занимается профессиональный орнитолог. Мальчики учатся фехтовать на мечах и другом историческом оружии, девочки делают тряпичных кукол, плетут бисерные украшения и красивые пояски. Разумеется, всё делается с молитвой.

Какие самые главные «установки» и навыки должны вынести дети из занятий в историческом клубе и летнем лагере?

Быть верным Богу, Родине, чести - есть такая формула. Главные же навыки - это духовное оружие в виде православной молитвы, православного миросозерцания, которое прививается без надрыва, в игре, но твёрдо и последовательно.

Люди, которые развивали это движение в эмиграции, находились в отчуждённой, часто враждебной среде и хотели духовно вооружить своих детей. Сегодня мы делаем попытку «реставрировать», возродить заново те русские православные начала и их носителей. А реставрация эта может произойти только силою Святого Духа и только в Церкви. Отец Иоанн Крестьянкин, совершенно искренне не считавший себя кем-то особенным, говорил, что для того, чтобы на русской земле появились такие люди, как он, должны смениться пять-шесть воцерковлённых поколений. Может быть, мы первое поколение, а может быть, ещё «нулевое». Мне сорок лет, про наше поколение отец Иоанн Крестьянкин сказал «миленькие, но гниленькие». И вот нам надо каждому из этого «поколенческого» болота на твёрдую почву выбираться.

- По идее духовно вооружать детей должны были бы воскресные школы при храмах…

У меня с самого начала не было желания организовывать классическую воскресную школу, поскольку считаю, что в практике приходской жизни - это провальный эксперимент. Почему? Я основываюсь на словах покойного Патриарха Алексия, который сказал в начале 2000-х, что поколение, которое ходило в 90-е годы в воскресные школы, мы для Церкви потеряли - в церковной ограде из них остались единицы. То, что делается у нас - это более живая история: дети вырастают внутри неё и готовы будут приводить в неё своих детей, а некоторые и работать как педагоги. На это мы надеемся и на это работаем. Такие начинания - «товар» штучный, мы сами, например, не смогли бы его «тиражировать». Но наработанные рекомендации, методики, безусловно, помогут другим приходам создавать нечто похожее и в тоже время - иное, чем у нас.

Из православной среды звучали и сейчас звучат иногда голоса, призывающие отгородиться от этого мира, который катится в тартарары. Мол, всё равно его уже не исправить, а повредиться можно, так пусть у православных будут свои закрытые школы, институты, свои предприятия, хозяйства, театры, спорт, в конце концов…

Идея эта абсолютно утопическая и неправильная. И не потому, что нереализуемая, а потому, что гордая. У нас часто благие общественные православные начинания погибают под тяжестью «величия» идей, которыми люди пытаются обрамить свою деятельность. Мы часто не можем просто дать голодающему кусок хлеба, а должны подвести под это идею спасения всего человечества. Такая гипертрофированная самооценка - боль нынешнего состояния нашего православного общества и нашей культуры.

То, что сегодня какая-то часть нашего народа переходит от состояния полного неведения о том, что такое христианство и православная церковь, к некоторому первоначальному пониманию их смысла - это настоящее чудо, основанное на крови наших новомучеников и больше ни на чём. Церкви не надо создавать какое-то отдельное общество, она сама - это общество. Её члены во все времена гонимы, если живут и действует по Христу. Церковь Христова всегда находится в состоянии войны с князем мира сего. И никакой уютной отдельной «экосистемы», «резервации», где всё будет мирно и гладко христиане не могут себе создать по определению. Пока они христиане, они обязаны нести свет миру и действовать в нём, а не укрываться в искусственные мирки.

Как вести себя церкви и церковным людям в ситуации усиливающейся внешней агрессии мира? У многих православных при виде некоторых нынешних бесчинств, наглой пропаганды безнравственности, кощунств кулаки сжимаются…Церковь ведь наша не зря называется «воинствующей» …

Надо не забывать, что наша брань не против плоти и крови, а против духов злобы поднебесной. Вот этот храм по ельцинскому указу 1992 -го года был официально передан Русской Церкви от Государственного Пушкинского музея. С 1996 года мы занимались «отбиранием» храма у музея и закончился этот процесс по милости Божьей только в 2005 году. В ходе почти десятилетней борьбы звучали разные предложения: надавить на музей, прислать ОМОН, казаков. Но мы не встали на этот путь, ходили крестными ходами, молились и, в конце концов, получили ключи от этого храма и, возможно, некоторых прихожан из числа музейных работников.

Что касается тона нашей Церкви по отношению к оскорбителям, считаю самым правильным не отвечать на оскорбления никак, не ввязываться в предлагаемую нам драку, заведомо чуждую и проигрышную для нас. События последних лет показали, что Русская церковь не готова ни к какой форме внешней информационной «войны» с многократно превосходящим нас и поднаторевшим в этих технологиях противником. На этом поле мы всегда будем побеждаемы, поэтому не надо даже ввязываться. Сила Церкви совсем в другом.

В этом контексте я, честно говоря, весьма скептически отношусь к действенности христианской проповеди через Интернет, через другие СМИ. Помню, вышел фильм «Страсти Христовы» Мэла Гибсона, имевший большой кассовый успех. Совершенно разные люди после его просмотра впервые побежали на исповедь. Вроде бы, хорошо? Но большинства этих исповедников больше никто в храме не видел - разовое потрясение, вызванное киноискусством, не отложилось глубоко в душе. Чтобы неверующий или «маловерующий» человек реально начал менять свою жизнь требуются годы кропотливого труда священника, общины, благодать Духа Святого. Никакими разовыми выплесками искусства, медиасредств эта задача не решается.

- Разве было бы лучше, если бы Церковь совсем ушла с «медиаполя»?

Любимое выражение отца Иоанна Крестьянкина: «Всё должно быть естественно». Наша Церковь развивается естественно, она прирастает людьми. Не философскими доктринами или идеологиями, а людьми. В Церковь приходят, в том числе, журналисты, блогеры, создатели сайтов. И они пытаются на своём уровне делать что-то полезное для Церкви. Это естественно. А пытаться искусственно создавать некие церковные «медиа-рупоры», заниматься «информационными кампаниями» - это, как раз, на мой взгляд, неестественно.

В тюрьме тоже справляют Пасху Христову.

Кроме информационной сферы у Церкви ведь есть и другие социальные сферы служения: армия, больницы, тюрьмы, детские дома, приюты.

Вы перечислили сферы исконной и естественной социальной активности Церкви,это дела милосердия, благотворительности, армейского и тюремного служения. Это наша территория. И на этой территории священнослужитель лично встречается с теми, кто в нём нуждается. Это принципиальный момент.

Отец Димитрий, не бывает сегодня так, что батюшка или архимандрит в монастыре с увлечением занимается десятью общественными и хозяйственными делами, а спасение вверенных ему душ паствы или братии - в небрежении?

Хороший администратор и плохой священник - так не очень бывает. Если ты успеваешь и там, и там, паства к тебе тянется, и храм не пустует. Все происходит за счёт людей. У меня пока ещё не такой большой опыт священства, но я уже давно понял - надо «отталкиваться» от инициативы прихожан. Меня спрашивают: «Батюшка, а давайте, вот такое создадим». Отвечаю: «Давайте». «А вы возглавите?» «Возглавлю, если вы будете этим заниматься». В таком случае я дам своё имя, какие-то ресурсы, связи. Самому же «высасывать из пальца» инициативы, которые ты не знаешь, как и с кем будешь реализовывать, это неправильно.

Если бы наш храм был, например, поблизости от больницы, то, наверняка, образовалось бы какое-то «больничное служение». А у нас храм рядом с «храмом искусств». Паства у меня непростая, я бы сказал «тугоплавкая». Мне приходится выкладываться «по полной». Специфичность наших прихожан, тех же актёров, в том, что процесс принятия Христа, Христовых заповедей растягивается на годы.

Православный священник в российской армии - давно уже привычная фигура. Фото: Алексей Исаев / «Файл-РФ».

Я сам вырос в этой среде и знаю, что она мало похожа на настоящую человеческую жизнь… Если такой человек начинает просто уклоняться от общих для среды грехов, это уже очень много значит. И если однажды становится публичным фактом то, что такой-то известный актёр или режиссёр, писатель, художник является православным воцерковлённым человеком, то это само по себе - колоссальная проповедь. Дается это с большим трудом. Скажу честно, я это тяжёлое поприще не выбирал. В своё время, когда пришёл в Церковь, мой духовный отец служил в курской епархии. Там и я собирался служить и жить, совершенно не думая, что мне предстоит служение в самом центре столицы в храме, куда ходят актёры. Так, видно, было Богу угодно.

Мне действительно легче с ними общаться, находить общий язык, поскольку я сам из актёрской, театральной семьи, закончил ВГИК. Но, думаю, что ходят они ко мне не поэтому, а потому, что я знаю закулисье этого мира, и мне их авторитет, известность безразличны. Я не робею пред ними, что облегчает общение по существу, по главным вещам.

Батюшка, вам не приходило в голову, не было нужды вспомнить своё «киношное» образование, заняться православным кино или документалистикой ?

Ни в каком страшном сне мне не снилось, что я начал вновь заниматься кино. Я иногда вижу, как это можно правильно сделать, но в эту сторону, что называется, не хожу.

- У вас семеро детей, насколько это тяжело? То же воспитание, образование. Как не промахнуться?

Говорить, что это проще простого, не буду, но… глаза бояться, а руки делают. С первыми детьми, наверное, мы с матушкой были строже, с последующими - мягче. Я - за православную школу, безусловно, за то, чтобы их было больше. В начале у меня была мысль отдать детей в обычную среднюю школу, чтобы познали «жизнь, как она есть», но потом Господь уберёг меня от этого опрометчивого поступка.

Интересно, что преподаватели в православной школе мне сразу сказали, что чаще всего ожидают подвоха и проказы именно от детей священников. Они ведь порой считают себя этакой «элитой» среди православных сверстников.

Я недавно прочитал в одном интервью очень точное замечание: те наши православные, которые стараются воспитать своих детей «по православному», сами так не были воспитаны. Отсюда часто возникают несообразности, ведь на уровне подсознания мы неизбежно воспроизводим архетипы воспитания, которое сами получили. У меня вот не было православного воспитания, и поэтому я постоянно советовался по этим вопросам со своим духовным отцом. Чего и другим желаю. Всё надо начинать заново. Возможно ли это? С Богом всё возможно. Мы непременно будем совершать ошибки, но идти по этому пути просто необходимо.

- Согласна ли была ваша супруга с вашим выбором для детей?

Моя матушка со мной всегда согласна. Это даже не православный, а просто естественный закон. Достоинство женщины в том, что она идет за мужем . При этом муж, безусловно, должен «соответствовать». У меня в гостях была однажды семейная пара, и супруг, видя, как я «командую» своей матушкой, сказал: «Вот бы и ты была, как матушка Люба! Жена же ему резонно ответила: «Если бы ты был, как отец Димитрий, и я была бы как матушка Люба!».

Для кого-то из ребят это - первое причастие. Фото: Алексей Исаев / «Файл-РФ».

Мы живём во времена тяжёлые, некоторые считают их последними. Как противостоять всему тому злу, что, ежедневно усиливаясь, атакует наши души? Я знаю, вы скажете: пост, покаяние, молитва, но, может быть, нам всем нужно ещё что-то предпринимать сегодня, чтобы противостать этому валу зла?

Вы меня простите, но в самом вашем вопросе разлит этот дух апостасии, о котором вы говорите. Его сегодня задают все подряд, принимая естественный ответ священника «пост, покаяние, молитва» за некую формальность: мол, ну это мы знаем, а что ещё, какое нам оружие ещё сильнее взять?

В том-то и дело, что оружия сильнее просто нет. Человеку, который действительно знает, что такое пост, покаяние и молитва, даже в голову не придет мысль о каких-то иных средствах взаимодействия с этим миром и, в том числе, противодействия злу. Человек, овладевший этим духовным оружием, поистине, победоносен и свободен. А попытки «бить врага его же средствами », всяческие ухищрения и технологии - это всё детский лепет.

Беда наша сегодня в том, что мы прекрасно изучили страсти человеческие, чувствуем все извивы мирового зла, но не знаем и не говорим внятно человеку, и прежде всего - себе, что же делать, чтобы уклоняться от этих страстей, и как побеждать в себе самом это зло.

Все знают и любят народную артистку РСФСР Екатерину Васильеву, недавно отметившую 60-летие. Часто показывают фильмы с её участием: "Чародеи", "Обыкновенное чудо", "Бумбараш", "Соломенная шляпка", "Экипаж" и многие другие. Недавно появились картины "Кто, если не мы" Валерия Приёмыхова и "Приходи на меня посмотреть" Олега Янковского. А Олег Меньшиков в 2000 году пригласил Васильеву в свой спектакль "Горе от ума". Сама актриса говорит, что играет только ради заработка. Сегодня главная её забота - семья, которая состоит из сына-священника Дмитрия, его жены матушки Любови и четырёх внуков: семилетней Прасковьи, шестилетнего Феди, четырёхлетней Агаши и полуторагодовалого Серафима.

Одно время была информация, что она служит казначеем одного из московских храмов. Мы пришли к Екатерине Сергеевне, чтобы узнать, как она сейчас живёт, чем дышит, каковы её взгляды на семью, профессию и вообще на жизнь.

- Екатерина Сергеевна, вы действительно служите казначеем в храме?

Да, сейчас в храме Священномученика Антипы. Я подписываю ведомости, платёжки и занимаюсь "добыванием денег" для храма Антипы и для храма Софии Премудрости Божией. Батюшка Дмитрий (отец Дмитрий Рощин - сын Екатерины Васильевой и драматурга Михаила Рощина. - Ред.) служит и там и там.

- В церковь ходят ваши внуки. Они и молитвы знают?

А как же? Для них это жизнь, так же как и для нас. Они вообще родились в семье священника, поэтому для них это так же естественно, как дышать. Кроме того, в нашем приходе много детей, их друзей. И они вместе растут, много общаются между собой. Когда собираются, надевают самые лучшие платьица, костюмчики. Любят храм. Не хочу никого обидеть, но дети, которые посещают церковь, очень сильно отличаются от тех, которые этого не делают. Наши дети причащаются каждое воскресенье.

А исповедуются - с 7 лет. С этого возраста они считаются уже отроками, а до 7 - младенцы. Старшая внучка Прасковья, Паша, вот уже год как исповедуется, страшно серьёзно готовится, рыдает на исповеди, успокоить невозможно. Сокрушается о своих грехах. Следующий у нас Фёдор на подходе - через семь месяцев должен исповедоваться впервые. Ждёт не дождётся. Он у нас алтарник (человек, который помогает при алтаре. - Авт.).

- Прасковья ещё и учится в православной школе...

Там всё происходит с молитвой. Это продолжение той жизни, к которой Паша привыкла дома. Молитва перед учением, после... Там есть церковь, которую дети посещают. На церковные праздники не учатся. Начальство церковное, то есть у них всё плавно сочетается в одном пространстве: семья, церковь, школа. Столкновение с миром смягчается. Но оградить от всего нельзя. Мы уже видим это по Паше. Она приносит из школы всякие словечки, ужимки. Дети есть дети... Не та уже стерильная обстановка, как раньше. А вообще у моих внуков очень строгая жизнь, они трепещут отца. В наказание становятся на колени, поклоны бьют. Постятся наравне со взрослыми. Им даже в голову не придёт нарушить пост. Телевизор они не смотрят.

- Но в доме он есть?

Для них его нет. И для нас тоже в принципе. Включаем очень редко. Смотрим кассеты, в основном православные. Или если мне нужно что-то по работе. Дети смотрят мультфильмы. Наши, старые. Ничего американского не знают. Книжек, которые популярны в миру, не читают. У нас большая библиотека, но строгая цензура детской литературы присутствует. Всё контролируется их родителями - отцом Дмитрием и матушкой Любовью. Матушка вообще с ними занимается 24 часа в сутки.

- А чем внуки интересуются?

Любят рисовать, лепить из пластилина. Пашка вообще за всё хватается. Она учится играть на пианино, теперь Федя начинает учиться. Его ещё отвели в бассейн, собираются отдать на теннис. Он же мальчик, хочет спортом заниматься, хотя это, конечно, необязательно. Мы советовались с тренером в спорткомплексе "Олимпийский", он сказал - надо отдавать в тот спорт, который потом в жизни пригодится. Все дети пойдут в музыкальную школу и на рисование. Паша вот картины рисует. (На стенах в квартире висит несколько её красивых картин, и не скажешь, что рисовал ребёнок. - Авт.) Да ей всё интересно, как в стихотворении Агнии Барто: "Драмкружок, кружок по фото, хор-кружок - мне петь охота..." Поэтому сейчас уже обед, а Паши до сих пор нет. Осталась на хор, потом бисероплетение...

- У них такие имена красивые: Прасковья, Фёдор, Агаша, Серафим.

Всё по правилам - день в день. Сейчас в церкви большое разнообразие имён. Так радостно! У прихожанина нашего храма Андрюши Щенникова (известный артист театра Петра Фоменко), родился мальчик, и он назвал его Антипой.

- Вы живёте вместе с детьми, не вмешиваетесь в их отношения?

Нет, ни в коем случае! Мы живём вместе - съехались, потому что так решили. Я очень довольна и счастлива этому обстоятельству. По христианским обычаям совместная жизнь в большой семье полезна для души. Домашние отношения сложные и серьёзные. Семейный крест один из самых тяжёлых. А мы живём все вместе: родители с детьми, пожилые люди, такие, как я в 60 лет со всеми своими проблемами и болезнями. Многому друг у друга учимся: терпению, смирению, любви, заботе о ближнем. Если правильно исполнять законы Божьи, живя в семье, можно прийти к спасению. Вот так и спасаемся в семье!

- А внуки знают, что вы актриса?

Только в последнее время это стало для них очевидно. Пару лет назад Паша меня спросила: "Бабушка, а ты когда-нибудь была в театре?" Я покраснела и ответила: "Нет, не была". - "А что такое театр?" - "Я не знаю!" Мне было наказано сыном как можно дольше оттягивать это разоблачение. А потом они стали видеть, что ко мне на улице люди подходят, берут автографы. Паша как-то в гостях увидела отрывок картины "Королева Марго", где я ехала в карете (режиссёром многосерийного телефильма был Александр Муратов. Екатерина Васильева играла Екатерину Медичи. - Ред.). Она пришла в ажиотаж! Так всё и раскрылось. Но до конца они не понимают, какая у меня профессия, потому что не видели ни одного фильма со мной, ни одного спектакля. Просто видят повышенное ко мне внимание, понимают, что их бабушка особенная. Они, правда, бывают в ужасе, когда я прихожу со съёмки или со спектакля с накрашенными глазами. Сбегаются и, молча, открыв рты, на меня смотрят. "Зачем ты это сделала, бабушка? У тебя такие глаза накрашенные". - "Так нужно". - "Зачем? Пойдём скорее умоемся!" Или там ногти накрашены... Я для них тогда чужая становлюсь. А поскольку Паша - самая, что называется, артистичная, пластичная, восприимчивая, она ближе всех ко мне в этом смысле. И если б ей дали волю, то точно бы она в артистки подалась. Но у нас другая семья, другое воспитание. На рождественских спектаклях Паша вроде такая лихая, а как выступать - зажатая становится, плачет. Внуки боятся публично выступать.

- Сын вас как актрису как оценивает?

Раньше высоко (он сам оканчивал режиссёрский факультет ВГИКа), а сейчас ему это не близко.

Но вы отдаёте себе отчёт, что, хоть вы и говорите, что играете без души, люди-то всё равно вас любят и, видя вашу игру, плачут?

Конечно. И было бы лукавством говорить, что я не отдаю себе отчёт в том, что владею профессией. В театре я работала с самыми лучшими режиссёрами и актёрами. Играла главную роль в "Орестее" у Петера Штайна (премьера состоялась в 1994 году. - Ред.). А чтобы приступить к такой роли, нужно что-то уметь. Вначале мы взяли посмотреть кассету спектакля "Орестея" на немецком (её ставили в Германии). И я не понимала, как артистка её играет. Откуда у неё силы, здоровье? Мне было ясно, что она каждую секунду может упасть и разорваться от накала страстей и объёма энергетики. Потом я сама занялась тем же, и было ощущение, что я могу лопнуть или взорваться каждую секунду. Единственное, что меня сейчас утешает, - то, что я несу, наверное, хорошее, раз меня с такой любовью вспоминают зрители. Я заслуженно, а может, и незаслуженно, купаюсь в этой любви. Причём эта любовь с годами не уменьшается, а я не смею думать, что это какие-то мои профессиональные таланты.

- Как отдыхаете?

Когда как. На лето снимаем дачу. У нас, к сожалению, нет своей. Теперь это проблема. Раньше я об этом не задумывалась. Вообще не задумывалась о материальных благах, профукала в своей жизни всё. И сейчас всё даётся с таким трудом. Я раньше не была готова к тому, что у меня будет такая большая семья. Неприятно уходить, ничего не оставив детям...

Так вот, летом на даче отдыхаем. Одно время - года четыре - мы вообще жили за городом, прекрасное было время. Но тогда отец Дмитрий ещё не был священником. Сейчас это уже невозможно: ему необходимо каждый день ездить в Москву. И Паша пошла в школу. Я же стараюсь каждый год ездить недельки на две на море, но вот уже второй год не получается.

- Какое любимое место из тех, куда вы ездили?

Самое моё любимое место на свете - это Галилейское озеро на Святой земле. Когда я первый раз его увидела, это стало для меня совершенным потрясением, потому что я закрывала глаза и мысленно переносилась на две тысячи лет назад. Там даже рябь на воде - дорожками, и говорят, что это - следы Иисуса, когда он ходил по воде. Я в это верю. Когда долго заснуть не могу, представляю себе эту гладь. У меня есть фотография, которую мне на 60-летие подарил один знакомый, зная о моей любви к этому месту. Он сфотографировал с того самого места, на котором я стояла, когда ездила на гастроли со спектаклем "Горе от ума" (в постановке Олега Меньшикова. Екатерина Васильева играла Хлёстову. - Ред.)... Когда стоишь там прямо у края воды, ощущаешь вечность.

Ещё мы ездим на Кипр. Если у меня не получается, то батюшка с матушкой и детьми обязательно ездят. Вообще стараемся путешествовать по православным местам: Греция, острова (там батюшку возят на Афон).

- Москву не любите?..

Москву люблю очень! Выросла здесь и всегда её любила. Я преданная москвичка, достаточно хорошо её знаю. И потом, Москва как была Первопрестольной, так и осталась. А когда некоторые говорят, что она стала Вавилоном, это смешно слушать, потому что в Москве каждый день совершается около 300 литургий. И потом: "Где преумножается грех, там преизобилует благодать". Сейчас такое время, когда все храмы открыты, священники ходят по улицам, на каждом шагу развалы духовной литературы... А ведь совсем недавно я прятала духовную литературу под кроватью под страхом ареста.

- Расскажите про вашего отца.

Он был известным в своё время поэтом, сейчас его мало кто знает. Помнят моё поколение и люди постарше. Сергей Васильев входил в десятку читаемых и издаваемых поэтов-песенников в советское время. Он родом из Кургана, из очень богатой и уважаемой купеческой семьи.

В Кургане наши корни, и многое сохранилось: дом, огромное поместье... А мой дед по отцовской линии был церковным старостой в Кургане. По материнской линии (Макаренко) дед тоже был старостой на Украине, в Кременчуге. И я вот казначей.

- Вернулись к истокам?

Конечно. И вопрос: "Как вы пришли к вере?" - неверный. Надо спрашивать: "Как вернулись?" Все мы возвращаемся к смыслу русской православной жизни.

- У вашей мамы тоже была непростая судьба...

Это долгая история. Она была племянницей Антона Семёновича Макаренко. (Антон Макаренко организовал колонию для несовершеннолетних правонарушителей под Полтавой.

Её отец, мой дед, эмигрировал в Париж, когда мама была ещё в утробе своей матери. Дед потерялся во время эвакуации, бабушка осталась здесь. Когда мама родилась, Антон Семёнович забрал её к себе, потому что бабушке было тяжело её воспитывать, она была замужем за белым офицером. Было тяжёлое лихолетье. А у Антона своих детей не было. Днём моя мама была в коммуне, считалась колонисткой. Антон считал, что ей полезно находиться среди коммунаров. А вообще она жила и воспитывалась у Антона Семёновича до самой его кончины. Настоящий дед - Виталий Семёнович - объявился только в 1962 году, хотя мы думали, что он погиб на войне. А он прожил долгую жизнь во Франции, но мы с ним так и не встретились. Так сложились обстоятельства. Он умер в доме престарелых. Страшная судьба, совершенно трагическая.

- Вы в судьбу верите?

Нет, не верю. Какая может быть судьба? Всё в руках Господа. Если человек будет жить по-Божьему, будет одна судьба, нет - другая. У нас же воля свободная. Господь сказал: живи как хочешь, только знай, что придётся отвечать за всё это. А так - пожалуйста. Поэтому человек в праве выбирать, хочет ли он жить так, как хочет он, либо как Господь.

Какая вот у меня судьба? Я встаю, тружусь, молюсь, радуюсь... А потом вдруг встану в один прекрасный день и скажу: "Я устала, больше не могу поститься! Мне ещё 60 лет!" И могу пуститься во все тяжкие даже в свои 60: могу помереть через три дня от переизбытка чувств... Всё в моих руках. Это просто как дважды два.

- Так как вы боретесь со своими желаниями?

Какие у меня желания?.. (Думает.) Нет особо никаких... Плотские уже все отошли вроде. Когда я пришла в церковь, меня ещё раздирали какие-то желания - тогда я была ещё молодой женщиной по современным меркам. Но это грубые грехи, которые быстро отходят, а остаются более серьёзные, тонкие грехи, с которыми приходится бороться каждому человеку. Осуждение, зависть, гордыня, тщеславие. Они могут быть совершенно незаметны для людей, но пронизывают, как кровеносная система, всё человеческое существо, трудно с ними бороться. А как бороться? Исповедоваться. Но и на исповеди они сразу не уходят. Ходишь к батюшке и несколько лет признаёшься в одном и том же грехе. Не можешь никак от него освободиться. Даже стыдно. Батюшка мне как-то сказал: "Ничего, называйте этот грех каждый раз. От частого исповедания он раскачивается". Так что, вот ходишь одно и то же талдычишь, а потом глядишь - пропало. Потом берёшься за другой грех. И постепенно очищаешь себя и свою душу. Это подвиг, это аскеза. Но со временем, если понимать, что ты делаешь, она превращается в радость. Духовную. Мирская радость очень быстропроходящая, неглубокая. А радость общения с Богом - глубокая, пронизывает тебя и всю твою жизнь насквозь. Люди, достигшие в этом высот, такие отчуждённые, улыбающиеся, счастливые. Мы тоже ползём, стараемся, карабкаемся. Потому что человек, который коснулся благодати, знает, что это такое, не спутает эту благодать ни с чем и будет всё время хотеть испытать это снова. У всех по-разному, у каждого свой церковный мистический опыт. Часто бывает, что Господь даёт аванс, когда человек приходит в церковь, он получает огромную порцию благодати. Ему кажется, что так будет всегда, а потом она куда-то уходит. И надо потрудиться, помолиться, поплакать, попоститься, чтоб снова испытать эту радость небесную, неземную. Она совсем другого свойства: задыхаешься от счастья и не понимаешь, что с тобой происходит. Это жизнь. И никакой другой жизни себе уже не представляешь.

- Любовь - это грех?

Нет, Бог есть любовь. Но смотря какая. Если это блуд, то, конечно, грех. А если это христианский брак, то какой же это грех? Это благословлённый Господом союз.

- Вы могли бы ещё влюбиться?

Да нет, ну что ты?! Нет, это невозможно! Я об этом и не помышляю. И потом, это всё придумано, все эти влюблённости. Это всё последствия литературно-визуального ощущения, привязанного к книгам и кино. Всё гораздо серьёзнее и проще, чем это придумано. Любовь должна быть христианская.

- Какой вы человек, как могли бы себя охарактеризовать?

Очень сложный вопрос. Не знаю. Ну, конечно, и злая, и вспыльчивая, и раздражительная... Другое дело, что я могу всё это распустить и дать себе волю. А я борюсь с этим. Это всё грехи, с ними в Царство Небесное не войдёшь. Их надо искоренять при жизни, потому что после смерти - всё, мы ничего не можем сделать.

- Что для вас значит дружба?

Со временем это понятие отошло. Дружба - это из разряда светских и мирских отношений. Это не духовные, а человеческие понятия.

Я сейчас даже не понимаю, что такое дружба.

- Друг не даст тебе умереть, всегда придёт на помощь...

Это не дружба. Есть такая заповедь: возлюби ближнего, как самого себя. А ближний - это человек, который к тебе приближается. Которого тебе посылают для общения. Он и есть ближний. Любой человек. Поэтому какая тут дружба? Нужно сопереживать всем людям и относиться ко всем, как бы я хотела, чтоб относились ко мне. Конечно, есть какие-то предпочтения среди близких, но в принципе надо ко всем относиться одинаково.

- У вас же есть друзья? То есть близкие люди...

Раньше было много, все были друзьями. А сейчас круг общения сильно изменился, в основном люди церковные. И терминология другая. Дружба скорее называется любовью во Христе. Мирские связи переосмысливаются и приобретают более высокое и глубокое качество. Дружба более эмоциональна и поверхностна. То, что я вспоминаю, это в основном разговоры, пересуды, рассказы. Не успеешь слова сказать, уже ловишь себя на мысли, что ты кого-то осуждаешь. При этом говоришь: "Я не осуждаю этого человека, но..." Так что это всё очень сомнительные понятия.

- Как вы считаете, в чём ваше призвание?

У всех одно и то же призвание: служить Богу и людям. Другого нет. Каким путём? У кого какие таланты. Всё в Евангелие сказано. Таланты, которые Бог дал, надо использовать во благо людей и Господа. Вообще, жизнь - это жертва. Если человек не жертвует, живёт для себя, то такая жизнь недостойна.

- Почему лицедейство - грех?

Ну, как? Просто сесть и задуматься: что это за профессия, когда человек играет другого человека?! Это же сумасшествие, аномалия. Об этой профессии нельзя даже и говорить! Изображая другого человека, я плачу, смеюсь - это же психушка! Очевидно, что это придумано. Это ложь, облечённая в профессию. Её придумал сатана, такой профессии не существует. Художникам, музыкантам ещё можно найти какое-то оправдание, перевести стрелку с живописи в иконопись... В актёрстве никак эту стрелку не переведёшь. Самое лучшее для актёра, если он чувствует в себе талант, отказаться от него.

- А кем бы вы стали, если б отказались?

Да никем бы я не стала, только женой и матерью. Женщина спасается через чадородие, всё написано в Евангелии и в "Апостолах". Или - в монахини.

- С нечистой силой не сталкивались?

Нет, слава Богу! Я стараюсь быть вооружённой молитвой. Господь говорит: "Смотрите, как опасно ходите". Если не быть во всеоружии, тебя могут согнуть, поломать и выкинуть. Православные люди почему молчаливые? Потому что они молятся постоянно. Это искусство.

- А недавно вы в Благовещенск на гастроли ездили.

Я туда поехала с двумя спектаклями: один по чеховским рассказам, а другой - Тани Догилевой "Не отрекаются, любя". И мы с чеховским спектаклем на фестивале антрепризных спектаклей получили первое место.

- Я слышала, вы будете в "Анне Карениной" сниматься.

Там у меня небольшая роль матери Вронского. Уже снимаюсь. А вообще предложений много. Постоянно звонят. Но я не могу много работать, не могу брать большие роли, поэтому так, понемножку: два-три съёмочных дня. Если приличный текст и нет ничего безнравственного в драматургии. Чтоб быть на денежном плаву. Всё по благословению, конечно. Если бы батюшка не благословил работать, то я бы и не стала.

Беседовала Анастасия Барышева

Фото из архива Екатерины Васильевой

Он собирался снимать фильмы, но стал сначала дворником, а потом пастырем

5 фактов об отце Димитрии

До прихода в Церковь снялся в пяти фильмах. Первая роль -- в восьмилетнем возрасте в телефильме «Приключения Тома Сойера ».

До рукоположения в диаконы работал дворником, убирал территорию около резиденции Патриарха и канцелярии Московской Патриархии.

Много лет возглавлял приход храма Священномученика Антипы на Колымажном дворе. Среди его духовных чад немало актёров театра и кино. Ныне служит настоятелем храма Святителя Николая на Трёх Горах.

Имеет восемь детей. Жена Любовь Вячеславовна - дочь известного скульптора Вячеслава Клыкова.

В начале этого года возглавил Управление по работе с общественными объединениями и организациями Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ.

Димитрий Рощин родился в 1973 году в звёздной семье. Мама - актриса Екатерина Васильева, отец - драматург и прозаик Михаил Рощин. Димит­рий окончил ВГИК, хотел работать режиссёром. Но за несколько дней его жизнь круто изменилась, и он уже 20 лет служит Церкви.

Поездка в деревню заменила Петербург

Ваша мама рассказывала, что крестила вас ребёнком, и тогда же крестилась сама. И что этому событию предшествовало чудо. Какое?

Мне было года два, я жил с родителями на даче. Как-то ночью мне вдруг стало очень плохо. Родители разыскали детского врача - женщину, которая буквально спасла мне жизнь. Её звали Екатерина Трубецкая. Благодаря ей мама стала общаться со священниками, познакомилась с отцом Владимиром Волгиным, который впоследствии стал и её, и моим духовным отцом. Поворотным стал 1995 год, когда я окончательно пришёл к вере.

Что тогда произошло?

Мне было 22 года. Собирался переезжать в Петербург, где ждали серьёзные проекты, связанные с кино, с питерской богемой. Но перед этим я пришёл за советом к отцу Владимиру Волгину. В тот период с ним были сложные отношения из-за моего охлаждения к Церкви. Я сказал, что хочу куда-нибудь ненадолго уехать, чтобы отвлечься от суеты, сосредоточиться. «А не хочешь ко мне в деревню? - предложил он. - Помнишь, какой там чудный лес? » Мне понравилась эта идея. В итоге в Петербург я так и не отправился.

Произошёл стремительный и чудесный переход. Меня словно взяли из одного места и поставили в другое. Хорошо помню момент, когда пришла уверенность, что Бог есть. Помню и место, и время, и даже как светило солнце. В этом не было экзальтации. Просто явное и ясное посещение. От меня требовалось откликнуться на призыв, и я это сделал. Стало ясно, что я уже никогда не уйду из Церкви и что буду священником.

Общение со старцем

Трудно было сделать такой шаг?

Да, было страшно, мучили сомнения. Какой из меня пастырь? Я и сейчас продолжаю считать себя недостойным. Но, слава Богу, мой духовный отец всегда рядом и напоминает о моём долге и ответственности. Особой помощью для меня является благословение старца Иоанна Крестьянкина.

Расскажите о вашем общении с отцом Иоанном.

Я никогда не спрашивал у него, как поступать, что делать. Общение с таким человеком - это прежде всего радость присутствия. Сам образ отца Иоанна полагал конец любому сердечному смущению. Сегодня Церковь находится в сложном положении, потому что мы говорим о святости, проповедуем её, но сами не в состоянии показать достойный пример. А тогда достаточно было подвести человека к отцу Иоанну, который обнимал его, говорил несколько слов, - и человек менялся, потому что видел перед собой святость.

Начинал дворником в Чистом переулке

Режиссёрское образование помогает вам?

Безусловно. У священника труд собирателя, как и у режиссёра, который из многих разрозненных компонентов составляет нечто целое. Но служение священника гораздо шире. Здесь сходятся воедино все самые серьёзные мужские профессии. Священник - и учитель, и врач, и строитель, и воин, и миротворец. Когда я учился во ВГИКе, мы обсуждали, кто такие супермены, и я сказал, что это… священники. Передо мной был тогда образ отца Владимира Волгина, я видел его труд, его человеческую мощь, его влияние на других людей. Поэтому я выбрал его в учителя и не прогадал.

Ваша мама была счастлива, что вы стали священником. А как к этому отнёсся отец?

Одобрительно. Но он был далёк от понимания того, что такое Церковь, хотя в последние годы исповедовался, причащался, пытался читать Евангелие и молиться. Ему, как многим отцам, хотелось практической пользы, моего карьерного роста. А меня поначалу благословили работать дворником в Московской Патриархии в Чистом переулке. Полгода трудился в этой должности. Отец жил неподалёку и выходил ко мне покурить. Сядет на лавочку, а я в это время лёд колю или снег убираю. «Хорошо, - говорит, - я рад, что ты рядом с Патриархом ». Он не знал, что я дворник, думал, что я вышел размяться, а работаю в самом престижном кабинете, бок о бок со Святейшим.

Вашим прадедушкой был выдающийся педагог Антон Макаренко. Сегодня мы знаем, что он вырос в религиозной семье и был верующим. Вы используете его опыт в воспитании своих детей? Насколько вам близок его образ?

Очень близок. На Западе, кстати, внимательно изучают опыт Макаренко, а мы про него как-то забыли. Я считаю, что это вершина русской педагогики. Не знаю, насколько я использую его опыт, но в юности зачитывался и «Педагогической поэмой », и «Флагами на башнях ». Думаю, что-то во мне отложилось. Но вообще заниматься воспитанием по какой-то теории вряд ли возможно. Детей формирует не теория, а атмосфера в семье. Мне очень нравится ответ митрополита Антония Сурожского: «Не знаю, как воспитывать детей, но знаю, что над ними надо молиться ».

Беседовала Елена АЛЕКСЕЕВА

Неизвестные устроили стрельбу в мечетях на востоке Новой Зеландии. Внутри в тот момент находились около трехсот человек.
15.03.2019 Вести.Ru Посольство России в Новой Зеландии сообщает, что среди пострадавших при стрельбе в мечети города Крайстчерч россиян нет.
15.03.2019 Вести.Ru Фото РИА Новости С просьбой передать РПЦ Спасо-Андроников монастырь и прилегающие к нему здания, в том числе помещения музея, патриарх Кирилл обратился в Росимущество.
15.03.2019 Говорит Москва

В Мусульманском центре «Рахман» Подольска накануне состоялось заседание Президиума Духовного управления мусульман Московской области, во главе с Председателем ДУММО Муфтием Рушаном хазратом Аббясовым.
15.03.2019 Совет муфтиев России

Сын Екатерины Васильевой и драматурга Михаила Рощина — Дмитрий Рощин окончил ВГИК. Сейчас Дмитрий — священник. Разве было бы лучше, если бы Церковь совсем ушла с «медиаполя»?

В зале накрыт стол, потому что смотрины жениха по русскому обычаю устраивают за трапезой, с водкой и коньяком. Когда я сажусь напротив Васильевой, актриса крестится, а потом осеняет знамением и диктофон. РГ: Помимо Татьяны Догилевой, у вас есть «близкий круг» режиссеров, которым вы доверяете и предложения от которых вас интересуют в первую очередь?

Екатерина Васильева: «В первую очередь я – мать священника»

Васильева: Кино, честно скажу, меня волнует гораздо меньше и сейчас. Васильева: Я не знаю, почему он так сказал. Человек свободен в Боге и во Христе. С улыбкой.) Это очень просто, а прийти к этому очень сложно. РГ: В публичных выступлениях вы говорите как о главной награде в жизни о том, что вы — мать священника. У Васильевой четыре внука. — Прим. авт.) Мне это просто смешно и это даже не обсуждается.

Это суть человека и сверхценность. Потом вышли знаменитые картины с участием Васильевой «Бумбараш» (1971), «Эта веселая планета» (1973), «Соломенная шляпка» (1974), «Обыкновенное чудо» (1978), «Чародеи» (1982). В 1997 году Васильева сыграла в сериалах «Королева Марго» и «Графиня де Монсоро» королеву Марию Медичи. Именно в таких беседах и закладывается в детские души «главная установка».

Это нонсенс. На работу нужно брать профессионала, с вероисповеданием это никак не связано. Да, это часто именно так и бывает. Сначала я отнёсся к ним с осторожностью, но присмотревшись внимательнее и получив благословение священноначалия, пустил их под своё крыло без всякой официальной «вывески». Сам лагерь у нас организуется каждый годс православной школой села Рождествено, что в Тверской области, и «Русской Школой» Твери на полуострове между реками Созь и Чернавка.

Духовное зрение. Протоиерей Димитрий Рощин: «Главная установка для наших детей – быть верными Богу, Родине, чести»

В лагере присутствует и вся «походная» романтика: с кострами, дежурствами, ориентировкой в лесу, рыбалкой. С ребятами занимается профессиональный орнитолог.

Разумеется, всё делается с молитвой. А реставрация эта может произойти только силою Святого Духа и только в Церкви. У меня с самого начала не было желания организовывать классическую воскресную школу, поскольку считаю, что в практике приходской жизни – это провальный эксперимент. То, что делается у нас – это более живая история: дети вырастают внутри неё и готовы будут приводить в неё своих детей, а некоторые и работать как педагоги.

Екатерина Васильева. Из тени в свет перелетая

Говорит, что хочется отдохнуть от людей и суеты. Но на интервью «РГ» соглашается. Говорит медленно и устало. Российская газета: Екатерина Сергеевна, вы ведь в последнее время почти не снимаетесь. Почему согласились на роль в фильме «Лера»? Васильева: Не могу сказать, что меня раздирают на части. Годы мои уже какие! Ролей для бабушек не так много, да и у каждого режиссера свои любимые артисты.

Просто рассказывать о душевных переживаниях, на мой взгляд, мало. Мы все сейчас как на войне, и искусство — на передовой этого фронта. Васильева: Что толку им доверять, если они предложат совершенно неприемлемый сценарий? Нужно же смотреть, какие мне слова дают, о чем речь идет, и тут уж никаких поблажек никому не будет! Я сейчас совсем мало снимаюсь. За последнее время снялась в сериале по рассказам Виктории Токаревой «Больше, чем любовь».

Отца покажет любовь

Я всегда соглашаюсь сниматься в кино о войне, только материал должен быть хороший, без всякого «пересмотра истории». Сейчас я начинаю сниматься в 15-серийном фильме «Я вернусь». Кино я не люблю и снимаюсь из-за денег, чего никогда и не скрывала. Главное, чтобы и материал был достоин, тогда за него и деньги можно получать.

Сейчас играю в антрепризном спектакле «Сестры». РГ: В воспоминаниях режиссера Сергея Соловьева я прочла такую фразу: «Катя всегда была человеком невероятной внутренней свободы». Свобода — это результат того, что человек становится независимым от светских привычек и условностей. Не думаю, что я в молодости ей обладала. Напротив, я была антиподом всех добродетелей и внешне распущенной, что Соловьев, по молодости, принимал за свободу.

Отец Димитрий – весьма популярный среди московской интеллигенции священник. Васильева: Это исключено и решено не мною, а тем, что внуки воспитываются совершенно в иной традиции. Отец Димитрий, у вас при храме создано «Общество православных стоматологов Москвы».

В современном обществе утрачены многие человеческие ценности, в том числе и семейные. Многие люди не умеют выстраивать отношения между собой в браке, не в состоянии правильно воспитывать своих детей. Чего не скажешь о священниках: кто, как не они живут согласно религиозно-нравственным предписаниям, имея крепкие и дружные семьи. Протоиерей Димитрий Рощин является одним из примеров этому. В чем же его секрет счастливого брака?

Протоиерей Димитрий Рощин – настоятель московского храма святителя Николая Чудотворца на Трех горах. В мире и согласии с супругой они живут уже 20 лет, воспитывают восьмерых детей. Для прихожан храма семейные взаимоотношения Рощиных – эталон для подражания. Отец Димитрий открыл нам секрет своей счастливой семейной жизни, огласив пять заповедей, которым он и его супруга неуклонно следуют:

Заповедь №1: Брак состоится только тогда, когда у него есть сверхзадача.
Брак может состояться только в одном случае – когда у него есть сверхзадача. У меня сверхзадача – Бог. Я всегда говорю, что, если убрать Бога из моей жизни, сразу всё закончится. Я могу являть любовь и внимание к окружающему миру, только находясь в Боге. Без Него всё рухнет.

Я никогда не думал, что стану многодетным отцом. И сейчас я себя им не ощущаю. Как я не чувствую, что у меня есть борода, так я не чувствую, что у меня есть брак и восемь детей. Это какая-то вещь, которая присутствует в моей жизни в рамках некоей сверхзадачи. И я люблю это всё так же, как я люблю эту сверхзадачу. Мне не тяжело это нести, я делаю это с большой радостью.

Мы так воспитаны, что нам кажется, будто жизнь сложно устроена, а жизнь устроена очень просто. Если изначально человеку были даны правильные установки, они потом задают порядок всему. Когда жизнь выстроена правильно, она, может, не так драматически ярка, но она не так трагична, не так развалена. Если человек живет в Боге, он не занимается проблемой своих страстей, часто неисцелимых, а занимается своим развитием.

Заповедь №2: Труд – лучшее средство от внутренних недугов.
Моя супруга – христианка по сути своей. Она создана для того, чтобы дарить людям вдумчивую, не сомневающуюся, жертвенную любовь. Я уверен, что если бы она была монахиней, было бы то же самое; если бы она была замужем за другим человеком, было бы то же самое. У нее есть определенная направленность на жертву. Это такая жертва, которая, как и настоящая любовь, не видит никаких изъянов, а если видит, то не осуждает, а страдает. Наша матушка, как любой человек, имеет свои неприглядные черты, но так как она реализует свое женское предназначение, все эти вещи покрываются ее трудом. Труд – это лучшее средство от всяких внутренних недугов.

Заповедь №3: Супруги должны быть авторитетом друг для друга.
Чтобы родители стали авторитетом для детей, они должны быть авторитетом друг для друга. Нужно относиться друг к другу с величайшим почтением, тогда и дети будут относиться к родителям с ним. Это очень простой закон, никакого другого закона нет. Старшие дети должны быть воспитаны в почтении к родителям, а младшие будут брать с них пример, потому что у них просто нет другого выхода.

Заповедь №4: Самый сложный вопрос воспитания – сохранить детское доверие.
Надо общаться с детьми, дружить с ними. Это должна быть дружба сильного с менее сильным, наполненного с менее полным. Воспитание – это переливание из одного в другое. Но все условия должны быть оговорены заранее, чтобы не возникло панибратства в этой дружбе. Должны быть очерчены точные границы, и каждый из родителей их очерчивает сам, у каждого они индивидуальны. Если границы нарушаются, это не проблема детей. Вообще нет проблемы детей, есть проблема родителей. Бывают очень сложные детские характеры, но родители – хозяева в этом общении; если мы тратим на него время, думаем о нем, выстраиваем его, то у нас всегда всё будет хорошо с детьми, потому что дети полностью зависят от нас. Все детские несчастья, ошибки, сложности – в них виноваты не дети. В них виноваты родители.

Заповедь №5: Многодетная семья – это система, которая воспитывает себя сама.
В многодетной семье дети не растут эгоистами, каждому из них не уделяется избыточное внимание. На наших последних мальчишках вообще никакого внимания не сосредоточено. У них нет повода возгордиться. Многодетная семья – это естественная среда, в которой ребенку проще находиться, потому что он понимает, что вокруг есть другие люди, и эти люди тоже на что-то претендуют. В общем, это правильно. Многодетная семья – это система, которая воспитывает себя сама.